Многочисленные отряды выстраивались перед стеной Скэрэб Вол (Scarab Wall – Стена Скарабей). Высоко в небе над песками  Силитхуса (Silithus) застыло полуденное солнце, став немым свидетелем происходящего внизу.

Хотя солнце и продолжало медленно двигаться, массам, собравшимся внизу, казалось, что оно остановилось и будет безжалостно посылать на землю раскаленные волны, пока огромные армии не лишатся сил от невыносимой жары.

Посреди этой колышущейся толпы застыла женщина-ночной эльф, спокойно наблюдая за происходящим. Ее собратья смотрели на нее с восхищением, а некоторые - почти с благоговением. Остальные собравшиеся – а это были  представители всех рас, живущих на всех известных землях – воспринимали ее в зависимости от традиций своей собственной расы. Ведь смертельная вражда между ночными эльфами и народами троллей и тауренов все-таки коренилась глубоко в веках.

Но в этот день все, кто собрались на сражение, испытывали по отношению к ночным эльфам одно и то же чувство – уважение; и не важно было, к какой расе относился каждый из них в отдельности. Широмар (Shiromar), подобно солнцу в небесах, стояла спокойная, неподвижная и непоколебимая. Эти качества очень пригодились ей в последние  месяцы. Они давали ей силу двигаться дальше, когда казалось, что все уже потеряно, что поиски не окончатся никогда; и когда ее соратники просто сдались.

Многие пришли сюда: страж Пещер Времени (Caverns of Time), бронзовый дракон, Повелитель Рода (Broodlord) со своими воинами, хранители магических камней – шардов (shards), древние драконы. Ни один из них никогда бы не оставил свой пост просто так, но с помощью хитрости, принуждения, а порой и откровенного насилия их все-таки удалось собрать здесь.

И все это было ради одного предмета – Широмар даже сейчас крепко сжимала его в руках – Скипетра Зыбучих песков (Scepter of Shifting Sands), который после тысячи лет был наконец восстановлен.

В конце концов все пути привели их сюда, в Силитхус, к воротам в стене Скэрэб Бол. Сюда. Сюда, где Скипетр был разрушен.

Широмар посмотрела на небо и вспомнила то время, когда драконы затмевали солнце, когда Квираджи (Qiraji) и потоки силитхидов (silithid), которым, казалось, не будет конца, хлынули сквозь легионы ночных эльфов, и когда от надежды осталась лишь слабая тень. Казалось, никто не переживет те ужасные месяцы, но вот она здесь, перед священным барьером, который все те годы, пока длилась Война в Зыбучих Песках, спасал им жизнь…

Фандрал Стагхелм (Fandral Staghelm) повел войска в атаку. Рядом с ним шел и его сын Валстанн (Valstann). Они двигались по ущелью, так чтобы их фланги были защищены от нескончаемого потока силитхидов. Широмар была рядом с передней линией, творя заклинания так быстро, как только могла.

Фандрал и Валстанн вместе со своими воинами - самыми опытными, закаленными в боях стражами??? , хранителями и жрицами, с друидами, ни на минуту не прекращающими исцелять и накладывать заклятья, – пытались пробиться к выходу из ущелья. Но, казалось, что место каждого уничтоженного роя силитхидов тутже занимали сотни новых. Так продолжалось в течение последних нескольких дней, с того момента, как началось внезапное нападение силитхидов, и Фандрал отдал приказ взяться за оружие.

Но вот, жрица Широмар и ее соратники накопили достаточно энергии и одновременно обратились к Элуне за помощью. Они увидели, как ослепительный поток света уничтожил рой, преградивший выход из ущелья.

Вдруг воздух наполнился низким жужжащим звуком. Одно за другим, летающие насекомые – крылатые Квираджи, хлынули через край ущелья вниз, нанося удары друидам из вспомогательных отрядов.

Переступая через кучи поверженных силитхидов, Фандрал и первые ряды вышли из ущелья на песчаные просторы. Воздух кишел жужжащими Квираджами, которые пикировали вниз и наносили глубокие раны своими острыми когтями. Фандрал поспешил пройти вперед, чтобы вспомогательные отряды поскорее вышли наружу.

Наблюдая за вершиной горы вдалеке, Широмар заметила множество наземных Квираджей, хлынувших через гребень подобно муравьям, переползающим через холм. Загораживая горизонт, надо всеми нависало огромное чудовище, размахивающее когтистыми конечностями и отдающее приказы воинам-насекомым.

Среди всеобщего шума и гудения, казалось, один звук постоянно повторялся в присутствии командующего воина: Раджакс, Раджакс… и хотя Широмар не понимала языка Квираджей, она думала, что это могло быть имя существа.

Когда приблизилась следующая волна Квираджей, раздался громкий звук рога: с востока и с запада множество ночных эльфов атаковало поле. С криком, леденящим кровь, Фандрал и Валстанн ворвались прямо в сердце надвигающейся массы; обе стороны столкнулись и смешались друг с другом, вновь прибывающие силы громили друг друга на флангах.

Широмар чувствовала, что они обязательно победят, но вот уже тени стали длиннее, и день перетек в ночь, а битва все продолжалась. В центре сражения Фандрал, Валстанн и генерал Квираджей схлестнулись в яростном бою. 

Едва избежав нескольких атак крылатых Квираджей, Широмар взглянула туда, где вражеский генерал бился с отцом и сыном. Количество Квираджей постепенно уменьшалось и, казалось, генерал почувствовал это. Одним мощным прыжком он отскочил назад, обратно к гребню, где Фандрал впервые и заметил его. После этого он исчез, так же как и несколько оставшихся существ-насекомых.
Пока эльфы отдыхали, стражники несли службу. Фандрал знал, что Квираджи еще не разбиты окончательно и ожидал, что утром сражение возобновится. Той ночью Широмар спала лишь короткими промежутками, грохот боя все еще раздавался в ее ушах, хотя вокруг в пустыне царила тишина.

С наступлением утра отряды перестроились и пробрались к гребню, но там их встретила только жуткая тишина. Широмар пристально всматривалась в горизонт, но нигде не было видно ни Квираджей, ни силитхидов. Фандрал приготовился пройти вперед, но тут появился посланник с ужасными новостями: город Сауфвинд Виладж (Southwind Village) подвергся нападению.

Фандрал хотел повернуть отряды назад и защитить поселение, но он чувствовал, что, если сделает так, то расчистит дорогу для вторжения оставшихся Квираджей. Ведь они все еще не имели представления о численности насекомых. К тому же они не знали, все ли свои секреты и приемы раскрыла новая раса.

Валстанн понял, о чем думает его отец, поэтому предложил возглавить отдельное подразделение и повести его в поселок; тогда Фандрал мог бы остаться здесь и отражать возможные атаки.

Широмар находилась недалеко и слышала, о чем они говорили дальше:

«Возможно, это ловушка», - сказал Фандрал.

«Конечно, отец, мы не должны поддаться на эту уловку». Ответил Валстанн. «Я пойду туда. Я защищу город и вернусь с победой, не опозорив твое славное имя».

Фандрал неохотно кивнул. «Если ты вернешься живым, этого будет достаточно».

Валстанн собрал отряд и Фандрал проводил их глазами. Широмар беспокоило, что их силы теперь разделены, но она понимала, что нельзя было поступить иначе.

В течение нескольких следующих дней Широмар и остальные были вынуждены раз за разом отбивать атаки силитхидов, которые устремлялись на них роев, рассеянных по всей стране. Но Квираджей до сих пор не было видно. Страх постепенно начал одолевать Широмар; она чувствовала, то что повелители силитхидов так долго не появляются – дурное предзнаменование. Ее беспокоила судьба Валстанна. Каждый день в промежутки временных затиший среди непрекращающегося боя она видела, как Фандрал украдкой смотрит назад за горизонт, с тревогой ожидая возвращения своего сына.

На третий день, когда полуденное солнце вошло в зенит, появились Квираджи. Их количество увеличилось. Снова воздух задрожал от гула крыльев насекомых, снова бесчисленные полчища появились на горизонте. Их ряды растянулись перед Фандралом и остальными как тень от огромного облака, которая затмевает солнце,… и остановились. 

И замерли.

Пока Бушующий Рой (Stormcrows) кружил наверху, Фандрал построил свои ряды и встал на передней линии, а друиды, приготовившись к бою, в нетерпении царапали землю.  Все напряженно наблюдали. Мгновение спустя огромный рой насекомых разделился, и показалась огромная фигура генерала Квираджей. Он приближался, неся в когтистых лапах раненого. Генерал продолжал двигаться к первым рядам Квираджей; он держал Валстанна Стагхелма высоко, так, чтобы все могли его видеть.

Воины затаили дыхание. Широмар почувствовала, как внутри у нее все оборвалось. Фандрал стоял онемевший, зная, что Сауфвинд пал и страшась того, что его сын, возможно, уже мертв. Он проклинал себя за то, что позволил ему уйти и стоял, скованный смесью страха, ярости и отчаяния.

Зажатый в когтях генерала, Валстанн пошевелился и обратился к нему, но эльф был слишком далеко и тот его не слышал.

Внезапно оцепенение, сковавшее Фандрала, спало, и он бросился вперед, а за ним последовали войска ночных эльфов, но расстояние было слишком велико… и еще до того, как генерал Квираджей перешел к действиям, Широмар знала, что они не успеют во время прийти на помощь Валстанну.

Генерал Квираджей положил второй коготь на окровавленное тело Валстанна. Двумя когтями он сжал тело молодого эльфа…. и разорвал его пополам.

Фандрал замедлил бег, сделал неуверенно еще несколько шагов и упал на колени. Эльфы, готовые к атаке, рассыпались вокруг него. Когда две стороны наконец столкнулись, с востока,  закрывая свет, начала наступать удушливая песчаная буря огромной силы. Широмар чувствовала, что ветер почти вынуждает ее остановиться. Она постаралась как можно лучше защитить глаза; воющий ветер задувал в уши, заглушая звуки битвы и крики ее гибнущих товарищей.

В этом хаосе, совсем недалеко она заметила темную, чудовищную тень генерала Квираджей. Он скашивал ряды ночных эльфов как ножницами, срезающими пшеницу. Затем она услышала Фандрала, его еле слышный голос прорывался сквозь бурю, призывая армии к отступлению.

Многое из того, что за этим последовало, казалось, произошло очень быстро, хотя на самом деле заняло несколько дней: Фандрал вывел свои войска из Силитхуса, они прошли через горный перевал и дальше - к кратеру Ун’Горо Кратер (Un’Goro Crater). Легионы силитхидов и Квираджей последовали за ними, уничтожая тех, кто отстал и остался без защиты основной силы.

Однако внутри кратера Ун’Горо произошла странная вещь: по рядам прошел слух, что Квираджи отступили в тот момент, когда войска переступили край кратера. Архи-Друид собрал оставшиеся отряды в центре воронки и отдал приказ быстро разместиться. Наконец, среди нескончаемых сражений, бегств и смерти наступило временное затишье. Но ночные эльфы потерпели сокрушительное поражение, и Фандрал Стагхелм очень сильно изменился.

Широмар, выглядывая из-за Изломанного Огненного Гребня (Fire Plume Ridge), наблюдала за Фандралом, стоявшим на страже. Пар от вулкана поднимался за его спиной, оранжевая лава освещала его лицо – маску, под которой скрывалось глубочайшее страдание, известное только родителям, пережившим своих детей.

Внезапное отступление Квираджей озадачило Широмар. Чем больше она размышляла над этим, тем больше легенд, связанных с этим Кратером, всплывало в ее памяти. Ходили слухи о том, что когда-то в древние времена сами боги создали его. Может быть, они следили за этой землей. Возможно, их благословение до сих пор охраняет это место. По крайней мере, одно было ясно: если не придумать план, как остановить нашествие расы насекомых… Калимдор будет потерян навсегда.

Долгие, мучительные месяцы длилась Война в Зыбучих Песках. Проходило сражение за сражением, но Широмар все еще удавалось остаться в живых. Однако, ночных эльфов всегда отбрасывали назад, они постоянно были вынуждены оборонялись и у врага всегда было численное превосходство.

От отчаяния Фандрал обратился за помощью к призрачным бронзовым драконам. Вначале они отказались вступать в сражение, но когда наглые Квираджи напали на Пещеры Времени, родину и вотчину Ноздорму Вечного, драконы резко изменили свое решение.

Наследник Ноздорму, Анахронос (Anachronos), согласился на участие бронзовых драконов в битве против Квираджей, опустошающих все вокруг. Эльфы, которые еще могли сражаться, присоединились к объединенной армии. Все вместе они пошли в наступление, чтобы вновь занять Силитхус.

Но, несмотря на мощную поддержку со стороны драконов, у Квираджей и силитхидов все равно оставалось численное преимущество. Тогда Анахронос обратился за помощью к потомкам оставшихся драконов: Меритре (Merithra), дочери зеленого дракона Исеры, Калестразу (Caelestrasz), сыну красного дракона Алекстразы и Аригосу (Arygos), сыну синего дракона Малигос.

Драконы и крылатые Квираджы столкнулись в безоблачном небе над Силитхусом, а в это время все войска Калимдорских ночных эльфов устремились через пески. Однако, несмотря ни на что, количество Квираджей и силитхидов, казалось, никогда не уменьшится.

Позднее до Широмар дошли слухи, что, летая над древним городом, из которого появлялись Квираджи, драконы увидели нечто ужасное, что говорило о том, что за стремительным нашествием расы насекомых стояли более древние, темные силы.

Возможно, именно это и подтолкнуло драконов и Фандрала к тому отчаянному плану, который они придумали. Они решили собрать всех Квираджей внутри города, а вокруг него воздвигнуть стену, которая бы удерживала их там до тех пор, пока не будет найден более удачный выход.

Четыре дракона помогали загнать врагов в город. Широмар шла сзади Фандрала. Тела поверженных крылатых Квираджей сыпались с неба. В вышине драконы расправлялись с воинами-насекомыми. Ночные эльфы вместе с драконами образовали живую стену, которая заталкивала Квираджей обратно в город Ахн’Квирадж (Ahn’Qiraj).

Но недалеко от городских ворот, полчища врагов развернулись, и все, что могли сделать объединенные силы – это сдерживать их. Загонять врагов глубже было невозможно. Меритра, Калестраз и Аригос решили войти в город и сдерживать Квираджей столько времени, сколько потребуется Анахроносу, Фандралу и остальным друидам и жрицам, чтобы создать волшебный барьер.

Три дракона и их собратья полетели в город, прямо на легионы Квираджей. Они верили, что их жертва не будет напрасной.

За воротами Фандрал призвал друидов собрать всю их энергию, а в это время Анахронос старался вызвать появление заколдованного барьера. Внутри потоки Квираджей резко хлынули вперед, и трое потомков драконов вынуждены были отступить перед превосходящими силами.

Широмар собрала всю свою энергию и призывала благословение Элуны; в это время на их глазах сам собой начал воздвигаться барьер. Из-под песка поднимались скалы, камни и корни и создавали непроходимую стену. Крылатые воины пытались перелететь через нее, но сталкивались с невидимым препятствием, которое не могли преодолеть.

Оставшиеся снаружи Квираджи были быстро уничтожены. Тела погибших Квираджей, ночных эльфов и драконов были разбросаны всюду по окровавленному песку.

Анахронос поймал жука-скарабея, пробегавшего мимо его ног. Широмар видела, как жук сначала заледенел, а потом стал плоским, превратившись в металлический гонг. Рядом со стеной камни образовали возвышение, на которое и был помещен гонг.

Потом великий дракон поднял отсеченную конечность одного из убитых собратьев. Держа ее, он произнес несколько заклинаний, после которых эта конечность приобрела форму скипетра.

Дракон сказал Фандралу, что если какой-нибудь смертный когда-либо захочет пройти сквозь магическую стену и попасть в древний город, ему нужно будет один раз ударить в гонг скипетром и ворота откроются. Затем он передал скипетр Архи-Друиду.

Фандрал посмотрел вниз, его лицо исказило презрение. «Я больше не хочу связываться с Силитхусом, Квираджами, а меньше всего – с проклятыми драконами!». С этими словами Фандрал бросил заколдованный предмет в волшебные ворота – и там он разлетелся вдребезги, и пошел прочь.

«Ты порвешь узы, связывающие нас, ради гордости?», - спросил дракон.

Фандрал обернулся. «Душа моего сына никогда не найдет покоя из-за этой пустой победы, дракон. Я верну его назад. Хоть на это и потребуется тысячелетие, я верну назад своего сына!» Фандрал прошел мимо Широмар…

… которая даже сейчас видела его так, как будто все это происходило вчера, а не тысячу лет назад.

Все собравшиеся воины Калимдора в ожидании смотрели на нее. Она направилась к насыпи, минуя людей и тауренов, гномов и дварфов, даже троллей, - все те расы, против которых сражались ее собратья, но которые сейчас объединились, чтобы раз и навсегда положить конец угрозе Квираджей.

Широмар остановилась у подножия ступеней и глубоко вздохнула. Она поднялась на вершину насыпи и лишь на мгновение заколебалась. Затем, сильно размахнувшись, она ударила по древнему гонгу...